— Что такого сделал тебе Адриан? — задала я вопрос. — Ты постоянно говоришь, что я на нее похожа, о ком ты? И твоя теория, о любви Адриана ко мне, просто глупа! — выпалила я и зачем-то добавила. — Мы друг друга на дух не переносим.

Если мне все равно не жить, то я, хотя бы, хочу знать причину. Почему этот урод выбрал меня, как способ мести? И вообще, вдруг удастся его убедить, что я для Джонсона лишь раздражающая помеха?

— Сколько вопросов?! Тебе этот сопляк не рассказывал что-ли о событиях девятилетней давности? — вскинул брови псих напротив меня.

— Нет, — покачала я головой.

— Хм, впрочем, неудивительно, — произнес он, — хорошо, я расскажу тебе.

Затаив дыхание, я замерла. Сейчас я получу ответы на вопросы, которые меня мучили. Узнаю страшные тайны Адриана Джонса. Вот только совсем не хочется платить за это жизнью. Но разве меня кто-нибудь спрашивает? Нет. Меня вообще последнее время не спрашивают, чего я хочу и хочу ли вообще.

Глава 20. Криста.

Наверное, я ненормальная. Моей жизни сейчас угрожает смертельная опасность, а меня больше интересует история из жизни человека, который мою собственную жизнь разрушил, и теперь меня и вовсе хотят убить, и опять же из-за него.

— Ты не против, если, рассказывая, я поиграю с тобой? — сощурился мужик.

— Если я скажу, что против — это что-то изменит? — как-то уж слишком спокойно спросила я.

— Нет, — ухмыльнулся он и достал небольшой нож.

От вида оружия я покрылась толпой испуганных мурашек. Подцепив мою майку снизу, ублюдок разрезал ее одним резким движением. Та же участь постигла и пижамные штаны. Я лежала в одних трусиках под похотливым взглядом этой сволочи, содрогаясь от отвращения.

— Отец этого ублюдка был обыкновенным алкашом, склонным к жестокости, — услышав эти слова, я вся обратилась в слух. — Причин, почему он превратился в такое животное, я не знаю, да и не хочу.

К моему ужасу, этот псих двумя осторожными движениями разрезал и мои трусики. Оказавшись распростертой без единого клочка одежды, я ощутила приступ паники и старалась сосредоточиться на рассказе, чтобы как-то отвлечься.

— Знаю лишь, — продолжил он, — что родственников он своих недолюбливал. Женушку свою грохнул несколько лет назад, обставив это, как несчастный случай.

Я затаила дыхание. Ужасно. Знает ли Адриан, что его же отец убил его мать?

— Он сам это рассказал? — перебила я.

— Ага, — кивнул мужик. — Напился до поросячьего визга, и язык развязался.

Господи, бедный Адриан! Стоп, я что, его жалею?!

— Так вот. Мы с братом были тут проездом, но наша тачка сломалась, и нам пришлось тут задержаться. Дело было под Новый год, и в гостиницах все было напрочь забито.

Под Новый год? Так вот почему он не любит этот праздник. На один из своих вопросов я все же получила ответ. И скоро получу на остальные.

Ощутив прикосновение холодного металла к обнаженной коже, я вздрогнула. Мужик лишь хищно улыбнулся и чуть сильнее надавил, оставляя длинный, тонкий, но неглубокий порез на моем бедре. Стало жутко. Не самое приятное чувство, когда тебя режут.

— Облазив все гостиницы и везде столкнувшись с отказом, мы, чтобы не встречать Новый год на улице, отправились в ближайший бар. Это оказалось не самое приятное заведение, где продавали дешевое и отвратительное пойло, ну и публика была соответствующая.

Лезвие ножа соприкоснулось с кожей второго бедра. Закусив губу, я лежала, не издавая ни звука. Не дождется. Плакать и молить его, прекратить, не собираюсь, уверена, именно этого этот козел и добивается.

— В том баре мы и познакомились с Питером Смитом — отцом твоего ненаглядного. И парой его собутыльников, таких же конченных, как и он сам.

Ненаглядного? Да он издевается. Я бросила на мужика красноречивый взгляд и задумалась. У Адриана и его отца были разные фамилии, или он сам ее сменил?

— Пьянка была в самом разгаре, когда за соседним столом два идиота не устроили поножовщину. Приехали копы, и всех, кто был в помещении, выставили на улицу, бар закрыли. Хреново оказаться на морозе, да еще и пьяным. Папаша этого гаденыша так же думал и поэтому великодушно пригласил всю компанию к себе домой.

Рассказывая все это, он продолжал оставлять на моем теле маленькие, но неприятные порезы. Я не видела себя со стороны, но зрелище, наверное, было еще то. Правда, больному ублюдку оно явно было по вкусу. Неприятные, грязно-зеленые глазенки, светились нездоровым восторгом.

— Там нас ожидал сюрприз. Этот алкаш утверждал, что у него дома никого нет, но по приходу мы застали милейшую картинку. Елочка, закуски на столе и двое голубков.

Что?! Голубков, Адриан был с девушкой?

— Мальчишка пытался нас выгнать. Знаешь, забавно наблюдать, как какой-то сопляк, распушив перья, пытается противостоять толпе взрослых мужчин, — он мерзко улыбнулся, вспоминая это.

Меня же передернуло от отвращения, когда его мерзкие лапы стали болезненно мять мою грудь. Стиснув зубы, я терпела, не желая спугнуть этого психа в момент откровения.

— А ты выносливая, — прокомментировал он. - Так, на чем я остановился?

Мне не хотелось говорить ему хоть слово, но все же я ответила:

— На том, как вы попали в дом.

— Да, точно. Так вот, естественно, никто не стал слушать какого-то мальчишку. Тем более, у нас было полно бухла, а тут тепло и жратва на столе. Завидев нас, девчонка зажалась в угол. Она была хороша, а мы мужчинами со здоровой ориентацией. Конечно же, нам захотелось познакомиться поближе. Но твой Адриан, заметив это, полез на нас с кулаками.

Я представила себе все это и ощутила дурноту. Несложно было домыслить события, у Адриана фактически не было шансов на победу.

— Отдаю ему должное, для долговязого сопляка дрался он хорошо, но мой брат был не из терпеливых. Этот щенок уже еле стоял на ногах, когда Сем, разозленный неожиданным препятствием, ударил его со всей силы. Я тебе говорил, что Сем в прошлом был боксером? Нет? Так вот, он им был, и удар у него был, не дай Бог ощутить на своей шкуре. Мне как-то прилетело от него, так я неделю нормально есть не мог.

Мерзость. Ублюдки. Нашли себе противника. Тоже мне достижение, одолеть подростка.

Перестав мять мою грудь, извращенец вновь взялся за нож, оставляя порезы на моем животе. Ранки неприятно ныли, а кровь окрашивала мое тело в красный. Со стороны я, наверное, похожа на кусок освежеванного мяса.

— Вот и сопляку прилетело, но он, похоже, был каким-то особо не везучим, так как потерял равновесие на сложенную какую-то мелкую скамейку. Раздался неприятный хруст, и только, когда этот гаденыш не смог встать и, вообще, не шевелил ни чем, кроме головы — до нас дошло, он позвоночник сломал.