— Верни мне мою жизнь! — завизжала я, потеряв остатки самоконтроля. — Верни все то, чего лишил меня! Верни мою свободу, здоровье, нервы! Верни мою работу и душевное спокойствие! — у меня началась истерика, отнимая все силы, которые я по крупице собирала эту неделю. - Что, не можешь? Конечно, не можешь! Ведь ты способен только разрушать, портить, калечить! Будь ты проклят, Адриан Джонсон! Ненавижу, ненавижу тебя!

Мужчина шокировано попятился от меня. Даже его такое идеальное внешне лицо побледнело. По моему лицу катились слезы злости и отчаяния. Он открыл рот, но, видимо, так и не нашел, что сказать. На крики прибежала Саманта и, обласкав Адриана нелестными выражениями, выставила за дверь.

— Тихо, деточка. Успокойся. Он ушел, — гладила она меня по волосам. — Все будет хорошо.

Хотелось бы мне, чтобы все было хорошо. Но не будет. Мой срыв испугал меня саму, похоже, я реально тронулась умом. Иначе, как еще объяснить это? Кто в здравом уме будет говорить такое своему мучителю, зная, что все может закончиться бедой? Никто.

С момента моей идиотской истерики прошло два дня. Мне было ужасно стыдно перед Самантой за это представление. Хоть она и говорила, что все в порядке, я все равно считала своим долгом извиниться, и чувствовала себя виноватой. Ей, наверное, уже надоело возиться со мной. Я чувствовала себя обузой, и это было отвратительно.

На улице выпал снег, и, казалось, стоит сделать шаг за порог, как окунешься в зимнюю сказку. Мне настолько осточертело сидеть в четырех стенах, что я сказала об этом женщине. Выйти на улицу и глотнуть свежего воздуха, было для меня мечте подобно.

Старушка пообещала поговорить с Адрианом, и когда она влетела в комнату, матерясь себе под нос, я с унынием поняла, он сказал - нет.

— Придурок, — бормотала она, — Представляешь, он считает, что если нас выпустить вдвоем погулять, то я тебя отпущу, и ты сбежишь! — ругалась пожилая женщина.

— Как будто в таком состоянии я далеко уйду, — безразлично отозвалась я.

— Я ему так же сказала! — воскликнула она. — А он уперся, как баран.

Покачав головой, я отвернулась от женщины, ощущая приступ горечи. Даже такие мелкие радости жизни мне не доступны. Ведь он прекрасно знает, что далеко я не уйду, да и идти мне некуда, но все равно делает все, чтобы помучить меня. Вот его «хочу начать все сначала». Не стоит ожидать от таких, как он, чего-то хорошего.

Ближе к вечеру ко мне явился мой тюремщик собственной персоной. Поставив на мою кровать пакет, он лаконично произнес:

— Одевайся.

— Что? Зачем? — испуганно вытаращилась я.

— Бабушка мне весь мозг вынесла, все говорит, ты хочешь на улицу воздухом подышать, — спокойно сказал он, на лице не было ни одной эмоции, и по глазам тоже не было ясно, о чем он думает. - Ну? Мне долго ждать?

Пойти с ним? От этой мысли становилось как-то жутко. А с другой стороны, еще немного, и я действительно рехнусь тут, в четырех стенах. Да и что еще он может сделать? Убьет меня? Насилия я уже не боюсь, хуже, чем было, быть не может.

Подхватив пакет, я удалилась в ванную, предвкушая встречу с улицей. Радуясь этому, как ребенок. Радостное предвкушение, перекрыло даже страх перед Адрианом, и я торопливо натягивала теплые вещи.

Глава 14. Криста.

Это просто восхитительно: идти и слышать хруст снега под ногами, вдыхать бодрящий, морозный воздух. Я не совру, если скажу, что ощущала какой-то небывалый, детский восторг. Когда ты лишен возможности распоряжаться своей жизнью, заниматься тем, чем хочется, то даже простая вылазка на улицу воспринимается, как что-то особенное. Когда каждый день у тебя есть все желаемое, начинаешь воспринимать это, как должное, и только потеряв, начинаешь ценить. Вот и я, буквально впитывала в себя окружающие меня природу, хотя раньше как-то особо не обращала внимания на то, что меня окружает.

Для полного счастья мне не хватало уединения с этой самой природой или хотя бы приятной компании. Но мне достался Адриан, который мрачной, молчаливой тенью плелся сзади. Хотя его молчание было скорее подарком, нежели наказанием.

— Нагулялась? — ну вот, а я только радовалась, что он держит рот закрытым.

— Мы же только недавно вышли, — сказала я и оглянулась на мужчину.

— По моим ощущением, мы уже больше часа тут шатаемся, — скривился он.

В черных как смоль волосах таяли снежинки, что делало мужчину каким-то более мягким. Но приглядевшись, я увидела, как глубоко он засунул руки в карманы пальто и втягивает шею. Да, он банально замерз! От природы, я была мало восприимчива к холоду, плюс, на мне было огромное количество теплой одежды. В голове мгновенно созрел маленький мстительный план. Пусть это ничто, по сравнению с тем, что пережила я, но все-таки я заставлю тебя пострадать Джонсон!

— Так иди домой, — как можно равнодушнее сказала я, прекрасно зная, он меня не послушает. — Я тебе клятвенно обещаю, что не сбегу. Во-первых, я не настолько здорова, чтобы лазить по сугробам, скрываясь, а во-вторых, идти мне некуда. Ты везде найдешь, ты и сам это знаешь, — добавила я для убедительности.

— Ну, уж нет, — упрямо поджал губы мужчина, не подозревая, что именно такой реакции я и ждала, — ты хотела гулять, и мы гуляем. Так гуляй, получай удовольствие, а не болтай, — раздраженно пробормотал Адриан.

Я отвернулась от него и пошла вперед, не в силах стереть с лица торжествующую улыбку.

Как только возможно я тянула время, останавливалась у каждого куста, десятки раз водила его по одним и тем же тропинкам. Периодически бросая взгляд на шедшего рядом мужчину, я с злобной радостью отмечала, что он все сильнее кутается в свое пальто. Когда холод стал пробирать и меня, у Адриана уже посинели губы, но гордость и упрямство не давали ему сознаться в своей слабости. Ну, раз молчит, значит — гуляем, я еще много времени могу провести на улице, прежде чем замерзну.

— Слушай, Криста, мы тут ходим уже уйму времени, — наконец, не выдержал он, и я мысленно засчитала очко в свою пользу, — пора домой. У меня и другие дела есть, кроме, как тебя выгуливать.

— А мне кажется, ты просто замерз, — дерзко бросила я, осознавая, что играю с огнем.

— Нет. Просто у меня действительно дел много.

Его нервное поведение и синие губы говорили о том, что он врет. Я не став спорить, покорно пошла следом, так как и сама в принципе начала страдать от холода. Если я замерзла, то, каково ему? А в прочем, какая разница? Может, подхватит пневмонию и избавит мир от своего тлетворного влияния?

На пороге нас встречала Саманта и первым делом устроила Адриану разнос, мол «совсем заморозил бедняжку, а ведь она еще не совсем здорова». Я стоически молчала, глядя, как оправдывается мужчина, ощущая удовлетворения от его положения и состояния. Устав спорить, Джонсон раздраженно махнул рукой, и чуть ли не бегом скрылся в недрах особняка.